Мэрил Стрип: «На своей кухне я выгляжу лучше, чем в кадре»

Она – стервозный редактор, носящий Prada, психотерапевт в комфортном свитере, ребячливая хозяйка гостиницы в джинсовом комбинезоне. В ее фильмографии – неописуемое количество искрометно прожитых жизней, а биография – история одной из наилучших актрис современности. Она носит Prada, но не любит корсетов, на деньках стала знатным академиком и в шестнадцатый раз была номинирована на «Оскар» – у Мэрил Стрип стоит поучиться и женской мудрости, и секретам фуррора.

Секрет 1-ый. Метаморфозы противного утенка

Предки в ней души не чаяли. Милый, трогательный противный утенок с неуемной фантазией. Мэри Луиза не отличалась красотой – типичные черты лица, очки с толстыми стеклами, скобки на зубах и волосы того неопределенного колера, который юные девицы стараются как можно ранее замаскировать стойкой краской. Зато она по-матерински хлопотала о 2-ух младших братьях и сама желала о большой счастливой семье. Мамина дочка, тот ребенок, которого остальным детям ставят в пример, и те – на удивление – не против такового эталона для подражания.

А больше всего на свете Мэри Луиза обожала фантазировать. Она представляла себя оперной певицей и, набросив на плечи мамины платки, выводила экспромтом замудренные партии. Она представляла себя театральной актрисой и по-настоящему рыдала, играя трагическую роль. Позднее она скажет в интервью – в этот миг ее ослеплял свет софитов, а впереди себя она лицезрела только черный зал, до отказа заполненный экзальтированными зрителями.

В пятнадцать лет мир поменялся. Подружки вырастали в красивых женщин, друзья пропадали на свиданиях, а у Мэри Луизы настал тот период, когда в глянцевые журнальчики смотришь охотнее, чем в зеркало. У дурнушек есть два пути – спрятаться глубже в свитера и книги либо явить миру усовершенствованную версию себя.

Женщина поначалу спряталась в свитера, позже решительно переоделась в престижные платьица в горох, перекрасилась в блондиночку, сняла скобки и заменила очки контактными линзами. Длинноватое и кислое имя Мэри Луиза сменила запоминающимся, собственного сочинения – Мэрил. А еще – по привычке, отрепетированной с юношества, начала играть в реальную кросотку, ведь роль красотки никак не труднее роли оперной дивы либо театральной примы.

Выпускной стал деньком ее триумфа, перевоплощением противного утенка в красивого лебедя. Мэрил Стрип была признана царицой бала – роль кросотки искрометно удалась. Вот только одно дело – перемены, другое – измена самой для себя. Невзирая на советы доброжелателей, Мэрил так и не сделала пластику носа, заявив: «Мой нос – это мой нрав». Много позднее она остается верной собственному принципу, отказываясь от операций, обещающих искусственную юность, от изнуряющих диет и жестких корсетов.

Секрет 2-ой. Два дела сразу

Привычка воображать себя театральной примой и оперной дивой сделала свое дело – Мэрил удачно поступила в Йельский институт на отделение драмы. Она сходу стала любимицей учителей, и однокурсников – принципиальных начинающих актеров – это не могло не задевать. Сначала каждого месяца группа выстраивалась перед педагогом в линейку, и тот выбирал тех, кто будет играть роли. Мэрил всякий раз оказывалась в числе счастливчиков и – автоматом – одиночек.

Недочет общения нисколечко ее не смущал – все свое время женщина проводила или на сцене, или за сценой. Наряду с актерством, пробовала себя в роли художника по костюмчикам, брала уроки вокала и плясала. В один прекрасный момент ей позвонил режиссер Джозеф Папп и предложил место в труппе 1-го из наилучших нью-йоркских театров. На его сцене и отгремел 1-ый и последний в жизни актрисы звучный скандал.

Партнером по спектаклю «Око за око» был Джон Казале. После 2-ух частей «Крестного отца» харизматичный актер с лицом или мафиози, или печального ангела, был неописуемо популярен. У него была семья и известность, у начинающей Мэрил – талант и притягательность, и поначалу под перешептывания обитателей закулисья, потом под кричащие заглавия прессы Джон ушел из дома и поселился у Мэрил. Совместно они получили роли в кинофильме «Охотник на оленей», но как задумались о свадьбе, актеру поставили диагноз – рак костей в последней стадии.

Это был самый темный период в жизни актрисы. Съемки были изнуряющими, актеры игрались перед камерами чужую жизнь, в то время как у 1-го собственная подходила к концу, а другая готова была дать свою в обмен на
расчудесное исцеление. А со съемочной площадки «Охотника на оленей» Мэрил уехала на съемки «Холокоста» – она умоляла продюсеров снять ее с роли, но начинающая актриса не смогла бы выплатить многомиллионную неустойку. Домой она возвратилась за некоторое количество дней до погибели Джона. Актер так и не вызнал, что за роль в «Охотнике» его жена была в первый раз номинирована на «Оскар», за роль в «Холокосте» получила «Эмми».

Мэрил ушла из квартиры, в какой так недолго была счастлива. Брат предложил ей пожить в мастерской собственного друга архитектора, уехавшего в Европу, и женщина согласилась. Она залечивала раны в малеханькой комнате, разучивая новые роли и пытаясь очередной придуманной кем-то жизнью заполнить пустоту в жизни своей. Таковой ее и повстречал вернувшийся с другого континента владелец квартиры – архитектор Джон Гаммер.

Пресса еще много напишет про их дела, про очень преждевременное утешение актрисы, про женитьбу спустя полгода после погибели Казале. Коллеги гласили, что брак для Мэрил сродни антидепрессанту, сама же актриса 1-ые комменты отдала спустя пару лет. Про то, как Гаммер выхаживал свою вялую от горя, но так и не сломленную гостью, как помогал возвратиться на сцену и как радовался ее первым успехам в кино. На данный момент в семье Гаммер-Стрип четыре малышей, они вкупе до настоящего времени и представляют собой одну из немногих крепких пар, прошедших испытание Голливудом и желтоватой прессой.

Когда Мэрил приглашают на телешоу, любые дискуссии постоянно сводятся к секрету ее домашнего счастья, на что актриса как-то ответила: «Когда я была юный, у меня застряла в голове фраза Кэтрин Хепберн, которая произнесла: "Ты можешь делать или одно, или другое. Ты не можешь делать отлично два дела сразу". Когда я сообразила, что беременна, то помыслила: "Сейчас мне никогда не стать Кэтрин Хепберн". Ну что ж, нет так нет». К слову, рекорд госпожи Хепберн она уже побила – Шестнадцать номинаций на «Оскар» против 8. Невзирая на то, что каждое утро провожает на работу супруга и малышей – ведь кто может приготовить завтрак вкуснее хозяйки?

Секрет 3-ий. Поменять амплуа

Сходу после женитьбы Мэрил Стрип снялась в «Манхэттене» Вуди Аллена и «Крамер против Крамера» Роберта Бентона. За вторую картину она вышла «Оскар» и «Золотой глобус». В последующие годы захватила звание самой нужной актрисы, снимаясь в нескольких фильмах в год и получая премии одну за другой.

О секрете творческих фурроров Мэрил не распространяется, всякий раз гласит, что не считает себя блестящей актрисой и куда органичнее смотрится дома в переднике. Но начинающие актеры изучают ее фильмографию как самый надежный учебник.

Об амплуа Мэрил Стрип гласить неописуемо трудно. Она искрометно сыграла в драмах «Выбор Софи», «Из Африки», «Неспокойное сердечко», в комедиях «Погибель ей к лицу», «Дьяволица», «Мой наилучший хахаль». Она идиентично органично смотрится в кресле головного редактора дамского глянца в «Бес носит Prada» и на кухне с ощипанным цыпленком в руках в «Джули и Джулия». Может быть так как амплуа – это что-то вроде возлюбленного платьица, из которого тяжело, но нужно выбираться. В шкафу – целая коллекция любознательных вещиц, и примерять их нужно хотя бы для того, чтоб посмотреть на себя новейшую.

В этом году посмотреть на новейшую Мэрил можно в картинах «Лед на деньке мира» и «Самый 1-ый». В апреле Стрип стала знатным членом элитной американской Академии искусства и литературы и 1-ое время отрешалась этому веровать: «Мне казалось, что я недостойна даже находиться на их кухне».

Ей шестьдесят, и собственного возраста актриса не прячет , хотя бы так как возраст актрисы куда вернее определять заслугами и номинациями. Ведь мы-то знаем: юной Мэрил – шестнадцать, ровно по числу «Оскаров».