Ущербен ли образованный человек?
Что такое болезнь? Одни считают, что это отклонение от нормы, другие в нездоровом лицезреют жертву событий и соболезнуют ему, третьи его винят и даже лупят палками. Как расценивать патологию? Может быть, это полезное для вида приспособление? Либо напротив, человек это сосуд с заболеваниями, унаследованными от дальних протцов, от которых пора избавляться? Каждый готов судить по-своему.
Мой отпрыск «ботаник»!
Принято считать, что образованный человек это человек безупречный во всем. Если ребенок с ранешних лет проводит все свое время за книжками, компом, музыкальными инструментами, если энтузиазм к учебе превращает его, как молвят сверстники в «ботаника», это вызывает только экстаз у родителей: «Мой отпрыск (моя дочь) повсевременно чему-то учится». Но ведь всепоглощающая страсть к учебе в определенном смысле крайность, и как неважно какая крайность, доступна, может быть, немногим.
Чуть раньше моя знакомая, всегда посвятившая науке, услышала в собственный адресок уничижительную реплику: «Таня! Для вас нравится обучаться. Вы, пожалуй, выродок!» По правде, в исключительной образованности есть что-то болезненно отделяющее человека от других людей. В ближайшее время внимание ученых привлек так именуемый синдром Аспергера, либо синдром ученых, описанный еще в Одна тыща девятьсот 40 четыре году австрийским доктором Хансом Аспергером.
Люди с данным синдромом, имеют ярко выраженные возможности к исследованию иностран-ных языков, они просто запоминают факты, цитаты, даты, виртуозно жонглируют цифрами, но в то же время выказывают возмутительную неспособность к контактам с другими людьми. Они замкнуты, одиноки; снаружи их жизнь кажется совсем лишенной чувств. В среднем практически каждый пятитысячный ребенок мучается синдромом Аспергера. Мальчишек он поражает в восемь раз почаще, чем девченок. Эти детки приметно выделяются с самого молодого возраста. Они начинают связно гласить еще до 3-х лет, при этом нередко бывают до забавного рассудительны в собственной трепотне. Но познания, стремительно усваиваемые ими, изредка употребляются для общения с другими детками: они внемлют, глядят, запоминают, но не обожают с кем-либо гласить.
Трудиться либо жить?
Длительное невнимание к синдрому Аспергера понятно. Дело в том, что пациентов, страдающих им, никак нельзя именовать лузерами. У большинства достает мозга и возможностей отыскать комфортную нишу в обществе, в какой они искрометно проявляют свои таланты и, что принципиально, умудряются избегать неизменного общения с другими людьми, что в свою очередь совсем не является показателем боязливости либо покорности. Дело в том, что «ботаники» полностью флегмантичны к соц ценностям и социуму вообщем. По-настоящему они интересуются только только крошечным мирком, пребывающим в границах их мозга, мирком, куда как в пучину проваливаются необъятные пласты познаний по астрономии, археологии, биологии, арифметике, филологии.
Любопытно, что схожим людям легче уцелеть в пору «великих переломов». Выручает конкретно ироническое отношение к самому понятию «коллектив». Если люди энергичные, социально активные «страдают за идею» и погибают, то герои нашего рассказа апатически принимают всякую навязываемую им форму общежития. С таким же фуррором их можно было попросить именовать пн четвергом, а четверг понедельником. Трудиться эти люди могут, а вот жить, быстрее, нет.
По воззрению ряда профессионалов, синдромом Аспергера в той либо другой мере мучались фактически все те ученые и писатели, которых мы называем духовными учителями XX века. В памяти сразу всплывает «узник библиотек» Борхес и Пруст, замкнувшийся от мира за стенками комнаты-крепости; Витгенштейн, произносивший перед своими студентами обширные философские монологи, не обращая ни мельчайшего внимания на аудиторию, и Джойс, заранее, ожидавший от окружающих предательства… Перечень можно продолжать. Флегмантичные к обыденным прозаическим радостям, они все интересовались только собственной работой, своим талантом и еще малость населением земли.
Врождённые ницшеанцы
С абсолютной естественностью они оказываются в стороне от людей, вне людей, сверх людей где угодно, только не со всеми совместно. Не умопомрачительно, что о их нередко молвят «не от мира сего».
Пациенты, страдающие синдромом Аспергера, воспринимают чужие лица как неживой объект. «Когда они глядят в лицо другому человеку, то возбуждается совершенно не тот участок мозга, что отвечает за восприятие людского лица у всех других людей, а примыкающий участок: обычно он распознает неживые объекты. Соц апатия, соответствующая для этих людей, обоснована манерой их мозга обрабатывать поступающую информацию». Жизнь других не достаточно их затрагивает. Они подсознательно относятся к ним, как к камням, деревьям либо хотя бы «многоуважаемым шкапам».
Фармацевтических средств против этой заболевания нет. Врачи могут подавлять пилюлями только сопутствующие ей проявления: депрессию, шизофрению, завышенную злость. Точно помогает преждевременное, целенаправленное воспитание у малыша способностей общения с другими людьми, умения осознавать чужие настроения и вести чувственную жизнь.
Итак, каждый человек может быть образованным, но исключительная образованность доступна только людям в некий мере нездоровым и готовым ради абстрактного познания презреть все очевидные удовольствия, дозволительные другим.
